Журнал День и ночь - Автор неизвестен

Вышки

Арменаку Арутюняну, отцу друга

И как же такое вышло?И как всё произошло?Но только на зоне вышкиВстали вдруг на крыло!

Падали вертухаиМордами в грязь и в лёд!И, матерясь, стрелялиПо вышкам вдогон и влёт!А те развернулись клином,Над лагерем дали круг,И с деревянным скрипомТихо пошли на юг!

И зэки на них гляделиПод оторопь на спине:Гляди — ко ты, полетелиНе иначе, как к весне!

И многие улыбалисьМолча крестясь вдогон,А вышки всё удалялисьПод деревянный стон!..

г. Красноярск

Айдар Хусаинов

Солнце НЛО

Памяти Льва Озерова

Несильно крепкая рукаСжимала жизненно, по-плотски.И не сходили с языкаНи Пастернак, ни Заболоцкий.

Он был со многими знаком,Дружил спокойно, без оглядки.Ему Ахматова легкоПростила две ли, три догадки.

И на прощанье у дверейОн говорил умно и метко.А вообще он был еврей,Но вспоминалось это редко.

Проходит день, который нами прожит,И я закрыл усталые глаза.Жизнь — только день, онлучше быть не может, —Один поэт когда-то мне сказал.

Я против истины печально возражаю,Немного выпью, буду во хмелю.Но вижу я, что дни не приближаютТебя, тебя, которую люблю.

Вот будет день, я думал, будет пища,Весь белый свет, работа по плечу.И был мне день, и яства, и жилище,Но где же ты, которую хочу…

Жизнь коротка, с любовью не играют.Который день сгорел уже дотла,И я глаза покрепче закрываюЗатем, чтоб ты из мыслей не ушла.

Не уходи, побудь ещё немного,Я не хочу сказать тебе прости.Твоя спина, как длинная дорогаС изгибами и тайнами пути.

Время судорогой сводит,Словно ты сошёл с холма,И зажглись на небосводеВсе далёкие дома.

Там живут другие люди,Нам, должно быть, не чета,Разделяет, как в сосуде,Нас незримая черта.

Все они в далёком прошлом,Там у них другой расклад,И о чём-то о хорошемЭти люди говорят.

— Мы себе не потакаем,В побуждениях иныхМы играем, мы мелькаем.За спиною у живых.

Станиславу Шалухину

Я скажу два русских словаНа башкирском языке.Поплыву я снова, сноваВдоль по Ленина-реке.

И, вдыхая дым шашлычный,Выдыхая тёплый дым,Буду я таким столичным,Безупречно городским.

Все вокруг проходит скоро,Все грохочет, словно медь.Я приехал в этот городОткровенно умереть.

Потому, что на просторахЗолотой моей страныЭто самый лучший город,Чтобы жить и видеть сны.

И, покуда сердце бьётсяПосреди житейской лжи,Ничего нам не даётсяТяжелей, чем наша жизнь.

И. З. К.

Не то достоинство, чтоб с яростным лицомНа площади сразиться с подлецомИ пригвоздить его осмысленным позоромК безжалостным досужим разговорам.

Все это дело трёх, пяти минуток.Но жить! Но выжить! Сохранить рассудок!..

Из башкирской поэзии

Стоит берёза бледно- голубая,Течёт ручей от неба до земли,Но свет его неверный выпиваютВсе небеса, лежащие вдали.

Видны в воде закрытые ресницыВсех лилий, обомлевших от луны.Сорвать бы лилию и с нею насладитьсяТем, что сулят мучительные сны.

Но страшно, страшно ночью голубоюБлиз озера, лежащего нигде,Что из воды появятся толпоюВсе девушки, живущие в воде.

Новое солнце

Когда молчит печально дева,Когда на сердце тяжело,Опять на сумрачное небоВосходит солнце НЛО.

И вот уже тяжёлым светомПланета вся озарена,И всем изведанным предметамДаны другие имена.

От света тёмного с вершиныРастут быстрее города,И люди стонут, как машины,От непосильного труда.

Что происходит? Что за чудо?Какое странное киноМы наблюдаем ниоткудаСквозь замутнённое окно,

Как будто тоже над землёюЛетим, не чувствуя вины,За жизнью тяжкой, за собою,Глядим, глядим со стороны.

А шар на небе полуденномЗастыл в задумчивой тоске,На полувсклике, полустоне,На тонком — навьем — волоске.

Когда я трезв, или когда я пьян,Когда не сплю, когда бешусь от скуки,Я помню — есть на свете Себастьян.Он знает эти муки.

Солнце НЛО

1.Храни себя, как девочку свою,Как пристань на реке от ледохода.Судьба жива любое время года,И вот она. И для неё пою.

2.Любую женщину я встречу, как свою,И дам ей кров под небом лучезарным.Мы встретились, как будто день базарныйОкончился. Мы на его краю.

Готовь ночлег, хозяюшка, родная,Раз делать нечего, остались мы с тобой.И если мы живём, не умирая,То мы полны живучею судьбой.

Любую женщину я встречу, как свою.Уходит век короче дуновенья,Горит костёр, трещат его поленья.Мы засыпаем. Встретимся в раю.

Мы встретимся, бесценная жена.Когда душа к душе мы встанем оба,Ты скажешь мне, что и до крышки гробаТы не была ничем обделена.

Опять июнь и дивный звон черешен,Опять дрожит твоя волшебная рука.Прости меня, я пред тобою грешен,Но лишь в одном — что я люблю издалека.

Как ты волнующа в своём весёлом платье,Что я сдержать не в силах ярких слёз.Тебя, как яблоню, я принял бы в объятья,В далёкий край таинственно унёс.

И в том краю, пред ясным ликом Бога,Ты расцветёшь, не ведая утрат.О погоди, ещё совсем немного,И я сгорю, как много лет назад.

В такой же день, рукой такой же милойМою любовь разбили на куски.И я тогда какой-то странной силойОстался жив, не умер от тоски.

Но я молчать не стану криводушно,Она оправдана причиною земной.Моя любовь была ей безделушкой,Она так искренне смеялась надо мной.

Опять июнь, и дивный звон черешен,Опять дрожит твоя волшебная рука.Прости меня, я пред тобою грешен,Но лишь в одном — что я люблю издалека.

В необъятной, бездонной, безбрежнойВысоте, где живёт только бог,Сотворил он великую нежностьИ открыл для неё каждый вздох.

Этой нежности только частица,Что угодно жестокой судьбе,Может тяжким трудом воплотитьсяВ человеке — во мне и в тебе.

Отчего ж мы живём лицемерно?И какая случилась напасть,Что любовь, и надежда, и вераНам не бог, не опора, не власть?

Отчего мы уверены оба —Стоит лишь отпустить тормоза,Как звериная красная злобаЗатуманит любые глаза?

Я поспорю с жестокой судьбою,Я прерву её злой карнавал.Так позволь мне быть нежным с тобою,Я ведь нежным ещё не бывал.

Этот труд не оспорит могила.Он очистит и душу, и кровь,Если ты не совсем позабыла,Что на свете бывает…

Памяти Александра Касымова